Эдгар По

(никто не голосовал)

 Loading ...

ШАХМАТНЫЙ АВТОМАТ ГОСПОДИНА МАЛЬСЕЛЯ. Франция/Мексика. 1980.

Режиссёр Хуан Бунюэль. В ролях: Жан-Клод Дрюо, Диана Брашо, Мартин Ласаль и др.

Признаться, очередную «серию» «Таинственных историй Эдгара Аллана По» я ожидал с большим нетерпением. Меня мучило любопытство: как можно экранизировать… статью? Ведь в основу фильма положен не рассказ, а именно статья. И я не был разочарован в своих ожиданиях. Конечно, как и предполагалось, картина мало связана с литературным источником. И не мудрено: попробуйте-ка перенести на экран голые рассуждения! И все же лента, несмотря на некоторые огрехи, явно удалась.
Поскольку текст, послуживший отправной точкой для создания фильма, до сих пор не переведен на русский, а потому мало известен даже любителям творчества По, не владеющим языком оригинала, мне кажется не лишним вкратце на нем остановиться. «Шахматный игрок Мельцеля» («Maelzel’s Chess-Player») написан в апреле 1836 года специально для «Southern Literary Messenger», где По работал тогда редактором. Эссе посвящено разоблачению тайны автоматического шахматиста Мельцеля, совершавшего в тот год триумфальное турне по городам Америки. Во вступительной части двадцатисемилетний журналист бегло описывает все известные к тому времени автоматы, среди которых не последнее место занимали движущаяся карета с возницей, изобретенная М.Камусом и подаренная им Луи XIV, когда тот был еще ребенком, механический волшебник, сконструированный М.Мэйллардетом и способный самостоятельно отвечать на вопросы, механическая утка Вокансона, имитировавшая движения настоящей утки, всевозможные «андроиды», описанные в «Эдинбургской энциклопедии», а также знаменитая счетная машина мистера Бэббиджа, «которая способна не только рассчитывать астрономические и навигационные таблицы любой сложности, но и с математической точностью корректировать свои операции путем исправления возможных ошибок». Далее По анализирует принципиальные отличия всех указанных автоматов от «игрока Мельцеля», отмечая, что последний превосходит всех своих предшественников, если он действительно является чистым механизмом.
«Автоматический шахматист был изобретен в 1769 году бароном Кемпеленом, дворянином из Пресбурга, что в Венгрии, и впоследствии отдан в распоряжение, вместе с секретом его действия, его теперешнему владельцу. Вскоре после завершения он был выставлен в Пресбурге, Париже, Вене и других континентальных городах. В 1783 и 1784 годах он был вывезен мистером Мельцелем в Лондон. В последние годы он посетил основные города Соединенных Штатов. Где бы он ни появлялся, повсюду он возбуждал величайшее любопытство и многочисленные попытки, предпринимаемые людьми всех классов, проникнуть в тайну его работы. Приводимый выше рисунок дает довольно точное представление о его внешности, какой она предстала перед жителями Ричмонда несколько недель назад. Правая рука, однако, должна лежать на ящике в более вытянутом положении, следует также добавить шахматную доску, а кроме того, когда трубка находится в руке, подушка не видна. Некоторые несущественные изменения были внесены в костюм игрока с тех пор, как он поступил во владение Мельцеля, например, первоначально на нем не было плюмажа». Стоит упомянуть также, что Мельцель, помимо косметических изменений, внес также и важное новшество, а именно: у него Турок (так звали игрока) мог объявлять шах голосом, в то время как у барона Кемпелена он делал это легким ударом правой руки по ящику.
Основная часть статьи, состоящая из 17 пунктов, посвящена разоблачению этой замечательной мистификации, поставившей в тупик лучшие умы своего времени. Сделано это обстоятельно, путем логических рассуждений, результат которых был однозначен: «автоматический шахматист Мельцеля» — искусная подделка, в действительности же в нем прячется человек, который и управляет механической рукой изнутри. По словам американского поэта Герви Аллена, «объяснение, предложенное Эдгаром По, хотя и не во всем правильное, произвело настоящую маленькую сенсацию. Очерк явился первым произведением, где По выступил в роли непогрешимого логика и проницательного аналитика, предвосхитив метод, к которому прибег позднее в своих детективных рассказах, таких, как «Убийство на улице Морг», — метод, увековеченный в триумфе Шерлока Холмса».
История подтвердила основные выводы По. Внутри Турка действительно скрывался один из сильнейших английских шахматистов начала XIX века Уильям Льюис (1787-1870). Любопытно, что на эссе По, как на первоисточник, ссылается отец кибернетики Норберт Винер в своей книге «Кибернетика и общество»: «Эдгар По рассказывает о мошеннической играющей в шахматы машине Мельцеля и показывает, что она работала вследствие того, что внутри нее находился безногий калека. Однако машина, которую я имею в виду, настоящая, и она использует последние достижения в развитии вычислительных машин. Легко сделать машину, которая будет играть в шахматы только по правилам и очень плохо; безнадежно стараться сделать машину, которая играла бы в шахматы хорошо, ибо такая машина требовала бы слишком многих комбинаций». Как мы сегодня знаем, «машине» вполне по силам обыграть даже чемпиона по шахматам.
Но вернемся к «Шахматному автомату господина Мальселя». Сценарист и режиссер неплохо справились с задачей. Отталкиваясь от эссе По в ее фактической и описательной части (замечательная по изобразительной силе мизансцена, предваряющая шахматную игру), авторы киноверсии додумали реальную историю с автоматом Мельцеля и отправили его… в Мексику. На этом связь с очерком заканчивается и начинается абсолютно самостоятельный сюжет по мотивам произведений и жизни По. Главный герой фильма – аферист Мальсель, приглашенный нефтяным мексиканским магнатом для демонстрации удивительного автомата, — знакомится с его молодой женой Элеонорой (sic!), в которой «узнает»… свою покойную жену Софи (мотив с перевоплощением умершей возлюбленной не нуждается в расшифровке). (Любопытная деталь: фотография жены Мальселя повторяет посмертный рисунок Вирджинии, сделанный самим По.) Элеонора, страдающая каким-то психическим расстройством, также «узнает» в нем своего скончавшегося два года назад супруга Франсуа. Оба героя, прямо скажем, проявляют очевидные признаки некрофилии. Явным половым извращением страдает и другой персонаж – немой карлик, бывший циркач, непревзойденный шахматист, прятавшийся в Турке. Элеонора (великолепная Диана Брашо), втайне познакомившись с ним, жалеет бедолагу; во время очередного, вполне, впрочем, целомудренного ночного свидания он подсыпает ей в вино снотворное и совершает над ней какое-то извращение (измазывает ей грудь раздавленными фруктами, что, по-видимому, служит в фильме эвфемизмом капрофилии). Между тем платонический роман между Мальселем и Элеонорой продолжается, и карлик, сгорая от ревности, решается на отчаянный шаг. Во время очень важной для нефтяного магната шахматной игры Турка с губернатором, карлик неожиданно для всех (в том числе и для зрителя) выхватывает механической рукой револьвер и тремя выстрелами убивает влюбленную парочку и ранит самого себя. Мальсель-Франсуа и Элеонора-Софи вновь соединяются – в смерти.
Вначале у меня вызвало легкое раздражение обилие извращенцев (чисто французская черта), хотя по размышлении я вдруг понял, что раздражает не их присутствие, а, напротив, недостаточная проработанность темы. Хотелось бы, конечно, увидеть больше обнаженного тела Дианы Брашо. Дух извращения, присущий некоторым рассказам По («Береника», «Сердце-обличитель» и др.), — вот то новое, что появилось в «Мальселе» по сравнению с предыдущими «сериями».

22 июня 2002 г.

• Tweet